Идея рассмотрения научных аспектов Всемирного Потопа у автора возникла в августе 1998 года, когда появилась информация о «небывалых по интенсивности наводнениях в Бурятии и Читинской области». Метеорологи упоминали при этом о неком «Монгольском циклоне», который летом возникает в Западной Монголии ежегодно. На сей раз, хорошо известный специалистам циклон образовался там же, но почему-то резко активизировался. Тогда автору пришлось изъять из фондов материалы статистических обработок карт погоды, выполненных по оригинальной методике сотрудником Гелиевой лаборатории ВИМСа Э.В. Бородзичем еще в начале 80-х годов. Изъять, чтобы посмотреть на эти материалы в свете последних данных еще раз. 

Монгольский циклонический бароцентр на изученной территории Северного полушария на протяжении 1977-1980 годов оказался самым интенсивным. Откуда, спрашивается, в этой практически безводной части континента берутся многие кубокилометры воды, которые затем каждый раз сбрасываются на 700-1000 километров северо-восточнее в районе Забайкалья? Это было совершенно непонятно. Раньше, когда мы задавали такой вопрос специалистам Гидрометцентра, то получали ответ о «муссонном затоке влажного воздуха с Восточно- и Южно-Китайского морей». Однако на сей раз, то есть в 1998 году, восточное и южное направления предполагаемого муссонного летнего питания были полностью перекрыты сплошным поясом засухи и пожаров, интенсивность которых тоже оценивалась как небывалая. Ширина этого пояса составляла более двух тысяч километров; горели леса Амурской области, Хабаровского края с переходом в Восточную Монголию и Северный Китай с их пустынями Такла-Макан и Гоби.

Разумеется, преодолеть столь обширную зону полного отсутствия влаги источникам муссонного питания никак нельзя. Тогда и возникло предположение о, на первый взгляд, совершенно невероятном - о формировании огромных масс воды на месте, то есть непосредственно в области квазипериодического зарождения Монгольского циклона по каким-то неизвестным современной науке механизмам.

Дополнительным стимулом было появление в 1998 году в русском переводе книги Грэма Хэнкока «Следы Богов», начинающейся с описания «информационного взрыва» в Американском географическом обществе, возникшего в начале 50-х годов. Суть вопроса заключалась в установлении подлинности карты адмирала Пири Рейса, обнаруженной в библиотеке Александрии еще в 1513 году и построенной в координатах Меркатора.., то есть за триста лет до создания Герардом Кремером способа точной географии геоида! Еще одним, не менее важным, вопросом было опознание на карте Пири Рейса очертаний «Антарктиды», как известного теперь ледового континента в центре Южного полюса Земли.., но находившегося тогда на несколько тысяч километров ближе к экватору, и лишенного по этой причине ледяного покрова!

К расшифровке таких сверхзагадок Американским географическим обществом были привлечены многие авторитеты, в том числе специалисты Лаборатории технической разведки стратегического командования ВВС США, занимающейся расшифровкой аэрофотоснимков. Специалисты однозначно опознали в очертаниях береговой линии Пра-Антарктиды современные контуры этого континента. В частности, в районе Земли Королевы Мод береговая линия точно совпала с теперешней, подтвержденной методами геофизической разведки, но перекрытой в настоящее время полуторакилометровым слоем льда. Возникла версия о составлении карты Пири Рейса в условиях теплого климата, что могла сделать лишь неизвестная нам цивилизация не менее 6 тысяч лет назад! Бурение скважин при этом действительно подтвердило в донных осадках моря Росса наличие флоры и фауны, характерной для условий теплого климата.

Именно тогда, в конце 40-х - начале 50-х годов, этой удивительной научной фактурой заинтересовался известный физик - Альберт Эйнштейн. Он высказал версию перемещения континентов под действием центробежных сил, возникающих при вращении Земли при каких-то дополнительных внешних воздействиях. Получалось, что континенты, при разного рода геодинамических возмущениях, могут «плавать» по подстилающей поверхности «жидкой мантии» много быстрее, чем инструментально наблюдается теперь, в продолжительном квазиштилевом геодинамическом режиме, в котором мы живем. Современные величины дрейфа континентов оцениваются порядком первых сантиметров в год, в то время как экстремальные скорости дрейфа в аномальных условиях должны увеличиваться на несколько порядков.

К сожалению, заключение Комиссии Географического общества США не получило ранее какой-либо огласки. Прорыв информации возник лишь в последние годы: одновременно было опубликовано несколько популярных работ (раздел 1-4). Их анализ в сочетании с выполненными нами исследованиями позволяет в некоторых важных направлениях приблизиться к ответам, хотя, как известно, один полученный в столь сложных проблемах ответ рождает серию новых, еще более трудных, вопросов.

У нас же в продолжение последних 20 лет происходило еще хуже: каждый полученный на базе экспериментальной физики ответ «выбивал» всю группу входящих в его компетенцию аспектов и заставлял анализировать общую ситуацию заново. Это происходило потому, что «инертный, благородный, сверхтекучий...» газ — ГЕЛИЙ, использовавшийся как индикатор многих термодинамических процессов, охватывает ВСЕ, начиная с Дальнего Космоса, кончая недрами Земли. И когда в ходе решения вопросов «Атомного Проекта» была создана высокоточная методика наблюдений за содержанием гелия, появилась возможность инструментальных исследований практически всех объектов вмещающего нас Мира.

Распространение гелиеметрии в сфере ведущих направлений наук о Земле в конце 80-х годов показано на схеме. Позже этот перечень еще более расширился.

Возникает вопрос - почему высокоинформативный гелий вносит существенную коррекцию (а в некоторых случаях — даже полную ревизию) в общепринятые представления о строении вмещающего нас Мира? Ответ был получен лишь в последние 2-3 года: это возможно только при условии полного несоответствия объекта исследований (то есть - Земли) именно общепринятым и бытующим представлениям об этом объекте. В свою очередь, последнее возможно только в том случае, если эти возникшие почему-то и когда-то представления об объекте ОКАЗАЛИСЬ ОШИБОЧНЫМИ ЦЕЛИКОМ.

1. Обзор исходной информации

Исторический факт Всемирного Потопа сомнений не вызывает. Слишком много о НЕМ имеется схожей информации в самых различных источниках — археологических исследованиях, сказаниях народов мира, теологической литературе. Все это вместе взятое позволяет воспроизвести общие контуры того случившегося, самого грозного природного явления. Несогласованность описаний — только в деталях. И если раньше говорилось о давности события в двенадцать с половиной тысяч лет, то недавно американские исследователи заявили о том, что Всемирный Потоп произошел всего семь с половиной тысяч лет назад. По мнению же третьих исследователей таких катаклизмов на Земле в предыстории было несколько.

Не это главное. Важен физический механизм, при котором возникали, перемещались и сохранялись какое-то время огромные массы воды. Именно непонимание механизма вызывало у ученых полное недоверие к самому факту Всемирного Потопа. Причем библейский дождь, который «лил как из ведра сорок дней и ночей», действительно ничего не объясняет, — ведь был же в недавней истории, в начале хорошо известного Годуновского Лихолетья (1600 год), непрерывный дождь в течение 10 недель (с 23-го мая по 16 августа, всего 70 суток), и ничего тогда в Государстве Московском не затопило — погиб лишь на корню весь урожай (Н.М.Карамзин «История Государства Российского»).

Начнем с информации по описанию рассматриваемого природного явления. В части археологических исследований получен огромный фактический материал, уже проанализированный в нескольких обобщающих работах. Следы «Всемирного Потопа» при раскопках обнаружены на всех континентах. Но если ответ на главный вопрос — был ли ПОТОП вообще — положительный, то во многих деталях возникают взаимоисключающие моменты. Действительно удивляют:

— масштабы природных кладбищ останков, датируемых этим временем, среди которых организованно или вперемешку лежат кости всех представителей крупных животных (мамонтов, носорогов, саблезубых тигров и др.); там же встречаются фрагменты человека;

— самая различная сохранность форм — от абсолютно целых, до полностью деструктированных;

— большой диапазон температурных характеристик процесса во время захоронения — от холодного вмерзания в грунт, до консервации в расплавленной, а позже затвердевшей «смоле»;

— захоронения без какого-либо переноса трупов с явными признаками того, что самые различные животные (в том числе антагонистичные формы — хищники и травоядные) уходили от наступающей воды на возвышенные места все вместе, где были застигнуты поднимающейся водой; и др.

Этот перечень можно долго продолжать, что неоправданно увеличит объем публикации. Интересующиеся читатели могут познакомиться с такого рода информацией в фундаментальных работах, например, Грэма Хэнкока «Следы Богов» (М.:Вече, 1997), Зенона Косидовского «Когда Солнце было Богом» (М.: Наука, 1991) и др. Кое-что из этого, на первый взгляд, сумбура можно понять только в сопоставлении всех трех источников информации — мифологической, теологической и археологической. Речь идет о том, САМОМ СТРАШНОМ, о чем в частности пишет Г.Хэнкок, и что с удивительными подробностями расписано в Апокалипсисе. Дело в том, что потопы сопровождались сильнейшими землетрясениями и извержениями вулканов, что и создавало разнообразие форм происходившего, сохранившегося в их следах. Более того, как это отмечает Г.Хэнкок: характеристики динамики водных масс тоже самые разные — от сравнительно медленного подъема воды в результате таяния снеговых и ледовых покровов «предшествовавшего ледникового периода» (от чего звери и люди успевали уходить в горы, скапливались в пещерах и т.д.), до мгновенного, с высотой волн суперцунами в 500-700 метров! Последние расшвыривали местами даже мегалитические постройки «атлантов», вес монолитов в которых достигал сотен тонн. Эта и многая другая информация, как следует из работы Г.Хэнкока (стр. 12), прошла тщательную экспертизу в Американском географическом обществе; в состав экспертов входили многие известные ученые и в том числе Альберт Эйнштейн. Заключение однозначно: ЭТА информация — не миф, а научная реальность.

И все же, даже на таком уровне экспертизы, для ученых остаются совершенно непонятными три группы вопросов. Все они концентрируются вокруг самого сложного — вокруг механизмов реально действовавших тогда процессов. Дело в том, что привычные для нас и наших ближайших предков (живших по крайней мере последние две тысячи лет) условия квазистационарного штиля выработали соответствующее мировоззрение относительного покоя. Мы привыкли к тому, что вокруг нас «тишь, гладь и божья благодать». Эта особенность и вытекающие из нее следствия были рассмотрены автором в работе «Физика и религия» (см. раздел 2.6 на стр. 14). Земля с характерной для этого периода глубочайшей научной дезинформацией геоцентризма и антропомании представлялась как «безответная каменная твердь, данная Богом в наше полное владение для ее покорения, преобразования» и пр. Такого рода «умирающая старушка» была лишена в нашем понимании значимых энергетических, организационных и других основ, что приводило к игнорированию аномальных явлений и следствий, списываемых каждый раз на случайность. Поэтому, прежде чем обобщить накопленные в последние годы в этой области данные экспериментальной физики, упомянем о наличии еще одной группы опубликованных работ, в которых изложен особого рода фактический материал по так называемым «чтениям» Эдгара КЕЙСИ. Последняя обобщающая публикация этой серии вышла в авторстве А.К.Приймы: «Великие Пророки. Эдгар Кейси» (М.: ОЛИМП, 1998). Эту интересную книгу целесообразно прочитать в сопоставлении с работой Грэма Хенкока «Следы Богов», второй тираж которой в издательстве «Вече» вышел в 1998 году.

Итак, попробуем сконцентрировать внимание на самом важном — на характеристиках общего ПРОЦЕССА, буйствовавшего когда-то в следующих трех вариантах:

грань принятого традиционного миропонимания до накопления критического уровня новой информации невозможно. Такой критический уровень информации был достигнут только в августе 1998 года в ходе анализа причин небывалых по интенсивности наводнений в Бурятии и Читинской области, определяемых режимом Монгольского бароцентра.

4. Статистическая обработка карт погоды

Циклонический бароцентр в западной части Монголии был выявлен сотрудником лаборатории гелиеметрических исследований ВИМСа Эдуардом Бородзичем еще в 1982 году при статистической обработке карт погоды. Выполнению этой большой по объему и необычной по содержанию работы предшествовали прогностические исследования на уникальном полигоне Чашма Пойен в Таджикистане (2.3). Тогда, в попытке объяснения эффекта «короткоживущих подкоровых локальных возмущений» (аббревиатура КПЛВ — авторство Э.В.Бородзича), была проведена обработка шестичасовых карт погоды по форме МПК-1а. В результате пришлось искать ответ на вопрос: что служит первопричиной формирования погоды — общепринятые в гидрометеорологии факторы (широтная зональность, или интенсивность солнечного обогрева, характер подстилающей поверхности, муссонно-пассатная компонента) или какие-то иные, как следовало из результатов прогностических исследований (см. 2.3 на стр.12), глубинные геодинамические причины?

Всего, для выбранного интервала 1977-1980 годов, было обработано 5840 карт. Место и время возникновения центров замкнутых изобар, с учетом их знака и интенсивности, анализировалось с помощью ЭВМ. В результате выполнения программы графопостроитель «Атлас» отрисовал четыре варианта карт с частотами повторения в пространстве только циклонов, только антициклонов, а также их сумм и разностей.

Как и следовало ожидать, никаких значимых признаков распределения циклонов и антициклонов с перечисленными тремя «классическими» метеофакторами не получилось. Более того — не получилось даже подобия на намек присутствия любых поверхностных причин, включая интенсивность солнечного обогрева. Центры замкнутых изобар как со знаком «плюс», так и со знаком «минус» оказались устойчиво связанными со своими (и только со своими) участками поверхности Земли. Ряд признаков по участкам детализации на площадях функционирования уплотненных метеосетей (Белоруссия, Украина, Прибалтика) позволили обнаружить прямую связь бароцентров с геофизическими аномалиями, корни которых являются принципиально глубинными (мантия и внешнее ядро Земли).

На рисунке 1 показана карта частот циклонов. В изолинии более 50 случаев за четыре года получили отображение около семидесяти циклонических аномалий; в изолинии 100 случаев выделилось около двадцати пяти таких аномалий; наконец, в изолинии более 200 случаев имеют место только три аномалии. Из них самой мощной оказалась аномалия Монгольского бароцентра.

Монгольская аномалия по интенсивности превосходит даже Гренландский бароцентр, находящийся в акватории моря Баффина. Но если Гренландский бароцентр приурочен к морским условиям, где резервы воды практически неисчерпаемы, то Монгольский бароцентр размещен в области внутриконтинентального среднегорного массива. Это каменистая пустыня, иссушаемая южным летним солнцем до предела. Тогда и возникает вопрос, — откуда в практически безводных континентальных условиях берутся многие кубокилометры воды, которые затем переносятся на расстояние до тысячи километров на северо-восток и сбрасываются там, вызывая ежегодные той или иной силы наводнения?

5. Тайна Байдраг-Гола

Феномен «Монгольского циклона» метеорологам в принципе известен. Он так и называется: «Монгольский циклон». Однако природа его в общепринятых циркуляционных механизмах объясняется какими-то фронтальными затоками влажного морского воздуха через Китай. Разумеется, это фантазии, поскольку южные фланги Монгольского бароцентра полностью блокированы безводными пустынями Северного Китая (Такла-Макан, Гоби и др.).

Пределом «здравого смысла» в такой ситуации для нас стало наводнение, разразившееся в Бурятии и Читинской области в августе 1998 года. Удивление вызывало и то, что этот внутриконтинентальный район был полностью изолирован в это время от водообильного Приморья и Тихого океана поясом небывалой силы засухи и лесных пожаров (Амурская область, Хабаровский край). Тогда-то нам и пришлось достать с запыленных полок карты аномалий погоды, построенные Э.В.Бородзичем еще в 1982 году. Дополнительно анализировались «Тектоническая карта Евразии» и «Карта разломов». Сопоставление их привело к удивительным результатам!

Территориально Монгольский циклонический центр приурочен к средней части Хангайского хребта с истоками реки Байдраг-Гол. Это внутриконтинентальный бассейн, водосбором которого служит горько-соленое озеро Бан-Цаган-Нур. Барическая аномалия оказалась приуроченной к уникальному по геодинамической активности сопряжению нескольких систем разломов (рисунок 3). На севере этого структурного узла расположена группа четвертичных вулканов, а на юге — эпицентр современных катастрофических землетрясений. Горизонтальные смещения в бортах сейсмогенерирующего разлома при последнем землетрясении 1977 года составили 300 метров!

Интересующее нас место сопряжения трех систем разломов (рисунок 3) визуально представляет собой нагромождения горных глыб. Индексация тектонических движений здесь охватывает весь интервал геологического времени, начиная с древнего протерозоя, кончая современным временем. В центре этой суперструктуры берет свое начало река Байдраг-Гол, а на северном склоне Хангайского хребта расположены истоки рек Чулутын-Гола, Идера и Хануйн-Гола, в месте слияния которых начинается река Селенга, впадающая, в свою очередь, 700 километров северо-восточнее в озеро Байкал.

Дополнительная информация содержится в местных названиях на диалектах Алтайских языков. Их топонимика следующая:

Хангайский хребет— высокий, расколотый, с крутыми склонами;

Баянхонгойская система разломов — рваные голые камни;

Эгийндабинский разлом — бурный поток сквозь скалы;

Байдраг-Гол — неисчерпаемый глубинный источник;

озеро Бан-Цаган-Нур — образовавшееся в результате извержения,

беспокойное, временами излучающее.

Следует сказать, что у местных жителей отдельные районы Монголии (а у бурятов — Бурятии) пользуются дурной славой. Здесь происходят невероятной силы бури, грозы, смерчи и др.

Для района Байдраг-Гола известны очень быстрые и сильные колебания погоды, дебета речных потоков, пульсации уровней подземных вод. В связи с этим известны многочисленные народные сказания, поверья и легенды, которые проверялись даже в Иркутском Лимнологическом институте Сибирского отделения РАН (Институт по изучению озера Байкал). Среди них версия о существовании подземного туннеля, связывающего Байкал с Байдраг-Голом; для проверки такой связи предлагалось даже использовать подводную лодку.

Разумеется, что с позиций гидрологии эта легенда не выдерживает никакой критики. Но сам факт действия мощных и быстропротекающих гидрофизических и атмосферных процессов этого региона сомнений не вызывает и требует научного объяснения. Вероятно, здесь мы имеем дело с особого рода природным «полигоном», где всесильная Природа пытается продемонстрировать нам свои неограниченные возможности.

Дополнительная статистическая информация свидетельствует именно о таких, неограниченных возможностях физики Земли. На рисунках 2,4,5 эти возможности выглядят однозначно. Здесь приведены три комплекта статистически обработанных карт погоды по форме МПК-1а, содержащие уникальную информацию. Для наглядности выбраны наиболее активные районы северного полушария. Это Байкальский, Черноморско-Каспийский и Гренландский участки. Анализ выполнен на базе стандартных карт рельефа и характера подстилающей поверхности. Явное отсутствие связи аномалий погоды со всеми общепринятыми в официальной метеорологии критериями ее формирования (раздел 4) является доказательством полной дезинформации в представлениях об организации вмещающего нас Мира.

6. Реакция руководящих инстанций

Разумеется, понять полученный фундаментальный результат с позиций общепринятых ортодоксальных представлений нельзя. Это, в частности, показала реакция ведущих специалистов Академии Наук и управленческих структур бывшего Советского Союза, когда в 1983-85 годах Э.В.Бородзич и автор пытались получить поддержку в развитии исследований в ГКНТ СССР, в ГОСКОМГИДРОМЕ-ТЕ и в Академии Наук СССР. Академики Г.И.Марчук и Ю.А.Израэль попросту отстранились от ознакомления с рассматриваемой информацией, а директор Института физики атмосферы академик А.М.Обухов, внимательно выслушав информацию и, задав дополнительно множество очень даже толковых вопросов (разумеется, получив на них подробные ответы), с нескрываемым раздражением воскликнул: «Ничего не понимаю!..» и выскочил из своего кабинета, где он нас принимал. Поговорив еще минут десять с его ничего не решающими заместителями и референтом, нам оставалось только уйти. На этом в то время мы и успокоились. Произошедший позже взрыв информации (2.6) заставляет однако вернуться к этой теме опять.

Что же может создать картину локальной пульсации возмущающих атмосферу факторов, отображенных на рисунках 1, 2, 4-5 ? Во-первых, напомним о кристаллической структуре Земли, которой касались многие исследователи (см. обобщение работ в публикации; Г.С.Беляковая. Какая ты, Земля? — М.: Русская Мысль, 1993, № 1-2).

Главный вывод следующий: только кристаллические системы могут преобразовать плоские физические фронты, резко усиливая их интенсивность на вершинах (рисунок 6).

Далее используем концепцию И.П.Копылова, в которой Земля рассматривается как униполярный электромотор, попеременно работающий в режиме МГД-генератора (рисунок 7). Сочетание особенностей кристаллических форм и космической электромеханики позволяет перейти к реальной атмосфере, отображенной на статистических картах аномалий погоды Э.В.Бородзича. В этой ситуации известная многим суперротация атмосферы (то есть более быстрое вращение толщи воздуха относительно подстилающей гидролитосферы со скоростью порядка 100 км/час) определяет ее фоновое (латеральное, штилевое) состояние, о чем и говорил Петр Броунов. Но только мощные локальные гравимагнитные возмущения, выходящие к поверхности Земли по радиально ориентированным мантийным каналам (рисунок 8), вносят в эту однообразную картину вихревые (турбулентные) эффекты.

Рисунок 6

Вверху— тетраэдр (А), гексаэдр (Б), октаэдр(В),додекаэдр(Д), икосаэдр (Г), которые называют «телами Платона». Согласно теории Платона, Кристалл-Земля (Е) состоит из комбинации додекаэдра и икосаэдра. Внизу—схема элементарных ячеек Земли первого ранга (по Н. Ф. Гончарову). Цифрами выделены вершины ячеек древних цивилизаций, начиная с Гизы (Египет, на схеме — цифра 1).

В первую очередь, — это предприятия повышенного риска, объекты энергетики, транспорт, связь. И особенно — авиация, комплекс воздействий на которую включает динамику атмосферы — нисходящие и восходящие атмосферные «взрывы», быстрые поражения видимости, отказ средств навигации и пр. Не следует забывать при этом и так называемый «человеческий фактор», включающий большой перечень психотических, вестибулярных и других реакций биосистем на резко изменяющуюся физическую среду.

Силу и характер таких воздействий можно представить себе как по последним радиосообщениям и бортовым записям экипажей, погибших в структурах типа Бермудского треугольника (цифра 18 на рисунке 6), так и по свидетельствам чудом проскочивших подобную ситуацию. Среди последних одним из наиболее информативных примеров служит полет над Атлантикой в 1974 году двух наших стратегических бомбардировщиков. Оба самолета, следовавших один за другим с интервалом порядка пятнадцати километров, вошли в зону очень сильных внешних воздействий и также последовательно вышли из нее. Оба экипажа рассказали потом о полной потере ориентации, сильной болтанке (точнее сказать не о болтанке, а о сильнейших резких ударах по корпусу из-за больших скоростей пролета через сравнительно малые в поперечнике и перпендикулярные направлению полета воздушные вихри), отключении радиосвязи и приборов навигации, мозговых спазмах, свисте в ушах, чувстве безотчетного страха вплоть до отключения сознания и понимания происходящего. Ширина «зоны смерти» позже была оценена в 15-20 километров. При этом оба самолета, следовавших вначале на эшелоне 7 км, потеряли более половины высоты.

Подобную, но много более кратковременную ситуацию прочувствовал на себе автор, когда в 1955 году во время авиапоисков месторождений урановых руд на самолете «АН-2» экипаж авиапоиска (пилот, штурман, бортмеханик и два оператора) трижды входил в локальную зону такого воздействия. В задаче было детальное опоискование гамма- и магнитометрическими методами Нахичеванской долины, вытянутой в субширотном простирании по пограничной с Ираном реке Араке. Достаточно протяженные маршруты по левобережью Аракса прокладывались друг от друга на расстоянии 250 метров; высота полета над рельефом в среднем составляла 70 метров. Только в одном месте эту однообразную картину нарушал выделяющийся в ровном рельефе поперечный гребень, высотой порядка 150 метров. Рекогносцировочными маршрутами в этом районе мы летали не раз, но никаких особенностей не замечали. Работа обычно начиналась еще до восхода солнца, что снижало трудности пилотирования из-за возникающих позже тепловых турбулентных потоков воздуха.

Так началось и в то раннее утро: первый маршрут продолжительностью около 10 минут прошел в условиях абсолютного штиля; только над упомянутой поперечной грядой нас слабо покачало. В некотором удивлении мы лишь переглянулись. На конце маршрута был сделан разворот и полет пошел в обратном (с шагом 250 метров) направлении. И опять все было в глубоком штиле, хотя над той же грядой нас покачало уже достаточно резко. Следующий разворот на другом конце полигона, и мы летим третьим параллельным маршрутом. Подлетаем к поперечной гряде; вот она почти под нами. И тут произошло невообразимое, — в первый момент нас сильно прижало к полу, затем последовал страшный бросок в потолок и грохот от падения всего, что было плохо закреплено. Пилота нашего, Левона Погосяна, асса по полетам в горах, который для облегчения работы никогда не пристегивался к креслу, мгновенно оторвало от управления и прижало к верхнему остеклению кабины, — какой-то момент он беспомощно болтал руками, пытаясь достать рули. Мотор из-за отсоса бензина заглох. В потолок бросило и нас; в наступившей тишине, разумеется, тишине только условной (в сравнении с постоянным грохотом работающего в полете мощного мотора), мы услышали отчаянный скрежет металла несущих конструкций самолета в испытываемых ими невесть каких переменного знака перегрузках. В следующий миг нас бросило на пол. Здесь мотор взревел, я вскочил и увидел рядом с крылом пронесшиеся скалы...

Все продолжалось не более 10 секунд. Значит, при горизонтальной скорости полета порядка 40 метров в секунду поперечник зоны сопряжения восходящих и нисходящих потоков составлял не более четырехсот метров! А далее опять кругом был полный штиль. Солнце в долине только что взошло, и его слабые лучи еще не создавали обычных для гор тепловых турбулентных потоков, — летай сколько хочешь. Но нам было уже не до полетов: самолет возвращался на базу, на наш приграничный аэродром на окраине Нахичевани — ближайшего к границе СССР аэродрома перехвата, где всегда дежурили на старте два боевых истребителя «МИГ 21».

Потом на земле, в состоянии остаточного шока, и, как говорится, зализывая кровоточащие рваные раны (разумеется, с помощью йода и бинта бортового медпакета), мы долго еще тогда не отходили от нашего, в полном смысле слова, спасителя — «АН-2», обсуждая происшедшее. Позже автор узнал, что при подобных обстоятельствах погибли десятки самолетов, в том числе несколько американских истребителей «Ф-16», буквально разорванных на куски от поперечных ударов воздуха, несшегося со скоростями, превышающими иногда даже 300 метров в секунду. Это показали их «черные ящики». Сколько же единиц ускорения силы тяжести (тех самых единиц «ЖЭ», которые хорошо знают космонавты) выдержал тогда наш «Антон» — осталось загадкой, поскольку на тех самолетах «черных ящиков» тогда не было.

Автор осмысленно прибегает к отклонениям от повествования, не имеющим на первый взгляд к Всемирному Потопу никакого отношения. Слишком уж сложна проблема и приходится использовать максимальный охват смежных фактов. Это известный способ «мозговой атаки», когда после преднамеренного «удаления и расширения» производится быстрая концентрация мысленных способностей человека. Следуя этим правилам, автор считает полезным сказать, что случай с «АН-2» является не первым пережитым им в авиации происшествием. Кроме всяких третьестепенных мелочей, неизбежно случающихся в десятках рейсовых и специальных полетов, был еще один, запомнившийся на всю жизнь.

Было это давно — более 50 лет назад. Вторая мировая война только окончилась, и на 25 июня 1945 года назначили показ членам правительства новой гражданской авиатехники. Напомню, что до 1941 года и в ходе всей войны у нас широко использовался единственный самолет легкого типа — легендарный биплан «ПО-2»

Но еще за год до конца войны А.С.Яковлев (референт И.В.Сталина по авиации) подсказал вождю целесообразность разработки в ряде конструкторских бюро самолетов гражданского назначения нового поколения. Такое распоряжение Сталин дал, и самолеты были построены. Только в Яковлевском КБ было выпущено пять самолетов разных типов, в том числе цельнометаллический двухместный скоростной моноплан «ЯК-18» с убирающимися шасси и изменяющимся шагом винта.

На летно-испытательную станцию Яковлевского КБ меня, четырнадцатилетнего подростка, отец привел еще в начале 1942 года. Разумеется, с согласия Александра Сергеевича Яковлева — «АО, как его называли подчиненные. Школы о Москве тогда не работали, делать было нечего, кроме как гонять по дворам, иногда тушить немецкие зажигалки, да собирать всякие брошенные боеприпасы, Так однажды, с ближайшего Щукинского полигона (это там, где теперь городской район «Строгино») я в кармане привез неразорвавшуюся противопехотную мину... Все «трофеи» я аккуратно складывал под своей кроватью. Этот «арсенал» однажды и обнаружил мой отец — бортмеханик ЛИС Яковлевского КБ. Поняв таким образом, что возраст детского безделья я уже превзошел, отец упросил руководство зачислить меня в штат. Так я стал «учеником моториста», потом «мотористом» 3-го разряда. В основном, мне приходилось мыть бензином прилетавшие из полета закопченные «ЯК-3» (один из ведущих боевых истребителей начала войны), потом еще более серьезные «ЯК-9» в их многочисленных вариантах (дальнего действия; с пушкой 45 мм; с ЭРЭСа-ми — воздушным типом «Катюши», и пр.). На «ЯК-9» из-за возникающих сильных вибраций приходилось часто менять предельно напряженные моторы. Но самым неприятным конечно было хоронить прекрасных людей — летчиков-испытателей.

Первого такого человека мне пришлось хоронить в 1943 году. Это был летчик-планерист, испытатель высшего класса, Андрей Кокин, получивший задание на «проверку потолка». Кокин сгорел в «ЯК-9» уже при заходе на посадку, хотя машина загорелась еще на высоте 15 километров. Там из-за сильных вибраций лопнула трубка, по которой бензин подавался в мотор. Разумеется, возник пожар. Но кабину пилота спасала противопожарная перегородка. И здесь, уже у самого аэродрома, Кокин сделал то, что в те времена и на самолетах того типа пилоты делали всегда, — для лучше! о обзора он откинул «козырек» (верхнее герметичное остекление кабины). Возникла сильная тяга, и огненный смерч вышиб перегородку...

С тех пор, как это в авиации было всегда, опыт очередной аварии использовался для последующих усовершенствований: козырек кабины до посадки уже не откидывался никогда. И тем не менее, пошел конвейер других катастроф, когда от предельно напряженной винтомоторной авиации происходил болезненный переход к реактивной. В одной из таких аварий в 1944 году погиб и мой отец.

Итак, 25 июня 1945 года лететь с летчиком Михаилом Павловым на «ЯК-18» поручили мне. В мою обязанность входила регулировка «шага» винта, то есть увеличения угла атаки его лопастей при наборе скорости. Происходило это на Центральном аэродроме, где теперь «Аэровокзал». Мы вырулили на старт, последовал сигнал на взлет, Павлов дал полный газ и нас прижало ускорением к спинкам кресел. Несколько секунд — и мы в воздухе. Кроме прибора оборотов мотора и рычага регулировки меня ничего не интересовало. Краем глаза отметил однако быстрое движение руки пилота, сразу убравшего шасси; скорость уже за сто.

Но что это? ...Мгновенная вестибулярная реакция на редкий провал самолета. А оттолкнуться еще раз от земли было уже нечем... И мы тут же грохнулись на бетонку брюхом.

Что можно сказать об этих ощущениях? Металлический винт на полных оборотах рубит бетонку; мгновенным движением пилот выключил зажигание; невообразимый шум, скрежет, дым и искры от трения, резкое торможение. И полное отключение — ни страха, ничего. Шок! Помню только быстрые причитания Павлова: «Что мне будет? Что мне теперь будет?..».

Герметичность бензосистемы однако не нарушилась, и мы не загорелись. Просто остановились, и наступила мертвая тишина, пока к нам не подбежали. Помогли вылезти из непривычно низко распластавшейся машины, встать на какие-то «ватные» ноги. Глупо улыбнулся, увидев загнутый кренделем пропеллер, как на много раз виденных немецких сбитых «мессерах».

Домой отвезли на дежурке, поскольку ноги не ходили почти три дня. Потом все прошло. А Павлов от Генерального получил кожаный реглан — подарок за более чем цирковой трюк, очень даже понравившийся Министру и другим членам Правительства.

К сожалению, Павлов вскоре погиб в горах Крыма при неизвестных мне обстоятельствах. К тому времени после феерической гибели Виктора Расторгуева на первом комбинированном «ЯК-3» с жидкостно-реактивным двигателем и гибели полковника Иванова на самолете с первым воздушно-реактивным двигателем, я уже распрощался с ЛИС и работал механиком съемочной техники на киностудии «Мосфильм». Не потому, что было страшно. Страха, как такового, у меня не было никогда. Просто надоело без конца хоронить лучших старших друзей.

Так что же это было тогда, на Центральном аэродроме, 54 года назад? Случайность? Ошибка пилота? — как это до сих пор принято заключать о разных Госкомиссиях?..

Думаю, что нет, поскольку никаких, даже малейших сбоев в форсированном режиме мотора не было. Да и погода тогда была нормальной, — во всяком случае порывов ветра не отмечалось. Так что грешить не на что. А просто так хорошие самолеты не падают.

Но вот результаты последних инструментальных наблюдений, когда в 90-х годах мы научились уже регистрировать микровариации ускорений силы тяжести Ад через столь же малые вариации атмосферного давления АР. Оказалось, что гравитационных ударов, вплоть до их микропроявлений, в окружающей среде предостаточно (разделы 3,4,5). Они образуют непрерывный спектр всех геологических колебательных процессов на Земле (рисунок 9). Причем самые интересные события происходят на стыке высокочастотных колебаний, известных как землетрясения, и среднепериодных колебаний — с частотой, НАЧИНАЯ С ДЕСЯТКОВ СЕКУНД. Причем последние официальной академической наукой долго категорически отрицались. Более того. Руководитель Совета по гравитации Президиума АН СССР, член-корреспондент Ю.Д.Буланже прикладывал все силы, чтобы результаты подобного рода исследований до читателя не дошли. Так, после долгих проволочек и обсуждений в его аппарате в 80-х годах исчезла и наша оригинальная рукопись, в которой освещались результаты комплексных гелий-гравиметрических исследований, выполненных Эдуардом Бородзичем совместно с известным специалистом ВНИИ «Геофизика» Мингео СССР А.Ш.Файтельсоном. Основным выводом тех прецизионных режимных наблюдений на Арзамасском геодинамическом полигоне была полная синхронность интенсивности потока гелия из глубоких горизонтов Земли с вариациями ускорений силы тяжести Ад.

На рисунке 10 показаны примеры записей уникального микробарографа (конструкция М.М.Корсуна), регистрировавшего любые вариации АР, начиная с высокочастотных. Для сравнения дан вид и штилевой записи — (А). Такие вариации обычно имеют частоту 10-15 минут и не сопровождаются какими-либо видимыми погодно-климатическими следствиями. Можно отметить лишь корреляцию с аномальными микросейсмами, регистрируемыми рядовыми сейсмографами. Более интенсивные возмущения (см. Б, В, Г) сопровождаются образованием и прохождением локальных облаков, причем записи прибора всегда опережают атмосферные следствия, что однозначно свидетельствует о геофизических первопричинах. Ещё более удивительной выглядит организация гроз — (Д), возникающих под действием геофизического лидера. Первым этот вывод сделал специалист Томского университета, профессор А.А.Воробьев еще в 60-х годах.

Наконец, особый интерес представляют наиболее сильные атмосферные явления, сопровождающиеся шквалами, вплоть до смерчей. Среди них зарегистрированный нашей аппаратурой в ночь на 21 июня 1998 года шквал — (Е), это когда в Москве были повалены десятки тысяч деревьев и сотни рекламных щитов. Как и в других аномальных случаях, прибор зарегистрировал все основные элементы ОБРАЗА геодинамического процесса: предшествовавший штиль; выход на опережающий минимум; выброс на экстремум с последующим релеевским затуханием. Особенность, однако в том, что в момент максимального развития процесса (с 23 ч. 50 мин. до 00 ч. 15 мин.) прибор зарегистрировал высокочастотные вариации (заштрихованная часть записи прибора — см. рисунок 10 Е), где колебания приближались к минутным значениям. Это значит, что в данном случае оставался один «шаг» для формирования в этом моменте собственного землетрясения в Москве. Чуть не хватало также энергии для образования настоящего смерча, хотя микросмерчи в Кремле и вокруг него наблюдались визуально и оставляли следы в формах произведенных ими разрушений (закрученные фрагменты крыш на постройках, перекрученные деревья).